Скинув сапоги и плащ в угол, Итачи растянулся на постели. Свою сумку из грубой овечьей шкуры, ранее спрятанную дождевиком, он положил вместо подушки. Размерами она меньше, чем голова парня, да и мягкостью не отличается, но Учиха к ней привык. В любом случае, наконец, после нескольких дней вынужденной ночевки на природе, можно, не остерегаясь змей, медведей и еще чего похуже, сладко поспать. Правда, от чуткого слуха не уходил ни один звук в доме. Но с годами Итачи привык засыпать под шорохи и скрежетание, кажущиеся громом. На втором этаже трое. По тихому и ровному дыханию понятно – они спят. Хозяйская кошка лакает из миски. А этот мальчишка – Сазке, мечется по дому. Слышна возня, захлопываются оконные рамы. Деревянный засов мягко лёг в прорезь. «А мальчишка не дурак, – усмехнулся Итачи,- знает, что делать…». Как и предполагал Учиха, утопленники терзают деревню. Они не могут существовать вдалеке от водоемов, потому и редко отходят от места «смерти». А ещё эти твари ненавидят яркий солнечный свет, что жжёт скользкую посиневшую кожу. Но сейчас на улице дождь, и солнце не появится ещё часа четыре. Утопленники придут в деревню, не иначе. Учихе ни капли не жаль никого из селян. Сами виноваты. Та трагедия, что наверняка произойдет сегодня ночью, скорее возмездие за прошлые грехи. Ничего никогда просто так не происходит. И тем более, мертвецы не оживают, когда вздумается им. Тому должны быть причины. Может, из-за духовного смрада всей деревни, может, кто-то один, совершил что-либо ужасное. Большой редкости положение поселка из себя не представляло. Низших вампиров, трупоедов, болотной нечисти везде хватало. В соседней комнате резко отодвинули стул и сели на деревянную поверхность. Сазке сегодня ночью спать не собирался…
Голова немыслимо трещала. Хаару пьяной походкой вывалилась из харчевни. На нетвердых ногах девушка двинулась домой. В долю секунды светловолосая вымокла до нитки. Плохим словом помянув дождь, она упрямо зашагала дальше. Лужи порой доходили выше щиколоток. Споткнувшись об очередную скрытую мутной водой корягу, пышное тело опрокинулось. Её льняное светлое платье вмиг приобрело темно-серый цвет размокшей земли. -Вот черт! – зло выругалась подруга Джирайи. Кое-как поднявшись, Хаару, пытаясь хоть что-то счистить, провела руками по измазанной одежде. Но этим только больше растерла грязь. Шипя и матерясь, девушка попробовала продолжить путь, но ноги тонули в вязкой грязи. Визг лошади, едва различимый из-за тарабанящего по крышам дождя. Несчастное животное, похоже, избивали. Кажется, это далеко… Но как знать. Хаару фыркнула. Далась ей эта кобыла!. Лежащая под крыльцом ближнего дома собака вскочила и залаяла; до слуха донеслось громозвучное чавканье. Хаару вгляделась в то место, откуда услышала звук. Если бы не чёртов дождь…! - Джирайа, это ты!? – спросила она у пустоты. Ответа не последовало. Из-за угла, в метрах двадцати от Хаару, тихо похрюкивая и визжа, показался человек. Звуки, издаваемые им, напоминали свинью, только тише. Он необычно вздрагивал и круто водил туловищем из стороны в сторону, что-то ища. «Очередной алкаш»,- с отвращением подумала Хаару. Все внимание странного незнакомца обратилось к молодой девушке. Та лишь презрительно скривилась. Поток воды, срывающийся с неба, не давал разглядеть пьяницу до конца, но это точно не местный. Хаару его раньше не видела. Человек резко двинулся в сторону светловолосой. Походка даже для пропойцы слишком рассеянная, хотя бежал он, можно сказать, ровно, не меняя курса. Казалось, что тело ему и не принадлежит. Руки метались в разные стороны; шаг кривой, будто он гребет на ломаных ногах. Светловолосая инстинктивно подалась назад: встреча с пьяным иноземцем – не самая радужная перспектива. А он продолжал подходить. Только сейчас Хаару заметила, что это скорее девушка, чем парень. «Чего ей…?» Сверкнула молния, осветив приближающуюся девушку. Лицо с впалыми зрачками, и сгнившими щеками казалось больше похоже на жуткое месиво. Секунда. И мир замирает. Из сердца по телу несется ледяная волна. В ужасе Хаару бросилась прочь, уже не замечая ни коряг, ни вязнущих в грязи ног. Утопленница покинула болото! Раньше такого не было. Хаару не замечала, что другие восставшие трупы скребутся в дома, мимо которых она неслась. Поворот. Поворот. Свинячий визг позади. Утопленница все еще гонится за ней? Снова поворот. Целая толпа этих склизких тварей вокруг чего-то склонилась. Девушка закричала при виде обглоданного юноши в окружении живых мертвецов. По ушам, словно громом, било это визжание уже не одной утопленницы, а целой толпы. Отчаявшись, девушка припала к двери ближайшего дома. Жутко тарабаня по ней кулаками, она в истерике что-то кричала. - Убирайся отсюда! У меня дети, я не хочу, чтобы они из-за тебя померли,- раздалось шипение за дверью. Медленно, не дыша, Хаару отстранилась от двери. Куда дальше повели ноги, уже не понять. Поворот. Прямая улица. Поворот. - Помогите! Помогите! – звучный крик взрывал окрестности. В ступню впилась острая ветка. Из горла Хаару вырвался протяжный хрип. Тихо подвывая, девушка схватилась за искалеченную ногу. Перед глазами уже нет четких образов, все скрыто дождём и ночной темнотой. Обернувшись, русоволосая увидела нечеткие образы, близящиеся к ней. - Помогите, кто-нибудь…,- прошептала девушка. Но никто не пришёл на помощь, все сидели, скрывшись у себя в домах, и слушали предсмертные крики несчастной, в тайне молясь, чтобы нечисть насытилась и покинула селение.
Итачи поморщился, неохотно открывая глаза. Неспокойная деревня. Совсем поспать невозможно. Всю ночь эти мерзки вопли, до краев наполненные страхом и беспомощностью. Охотник потянулся, разминая кости. Солнце только-только вступает в свои права. Учиха всегда любил просыпаться с рассветом. Утренний воздух - холодный, но оттого еще более свежий, наполнял силами до самого вечера. «Сегодня будет пахнуть кровью…»,- внезапно мелькнула мысль.
За выполненным из грубых досок столом в шесть персон сидели двое. Помимо Сазке, ещё какой-то блондин с ясными глазами. Говорил в основном светловолосый, а брюнет лишь угрюмо кивал. Мальчишка, не замечая явной неприязни собеседника, весело продолжает втирать о кузнечном деле и прочих глупостях, касающихся деревенских забот. Он наверняка не знает о произошедшем ночью, иначе темы для болтовни касались бы совсем иных вещей. От скуки всклокоченная голова темноглазого мальчика бессильно опустилась на деревянную поверхность стола. - Эй,…эй, Сазке, черт возьми! Вышеупомянутый нехотя поднял взгляд и вприщур уставился на младшего брата. - Чего тебе? - Этот, как его… - Итачи? – догадался Сазке. - Угу. Он вроде на тебя похож. Сазке устало вздохнул и вернул лицо в прежнее положение. - У тебя каждый темноволосый на меня похож,- пробурчал Сазке, не поднимая взгляда. - Ну да… но этот больше остальных. Неужели не заметно? - Как тебе будет угодно,- Сазке встал из-за стола с явным намереньем покинуть кухню. Когда дверной косяк был не больше чем в полуметре от мальчика, его все ж окликнули. - Ну что еще? – с ноткой раздражения отозвался он. - Ты куда? - Погуляю по окрестностям. Может, даже поплаваю в реке. Ты знаешь, как это бодрит? И уж куда лучше той страшной комнатки, что вы зовете черной баней,- устало улыбнулся Сазке. - Но, просто… Сазке, ты…- произнес Наруто необычно для него тяжелым тоном. - Что «Я»? Наруто лег на стол подобно старшему брату минуту назад. - Ничего… ни-че-гоо, – прошептал он, пряча голову. Сазке больше не сказал ни слова, просто молча вышел в коридор. Короткий ноготь заскреб поверхность доски. Одна щепка случайно впилась между плотью и твердой пластиной. Вскрикнув и выдернув занозу, Наруто мгновенно отправил палец в рот. А щепка оказалась длинной, пол ногтя пропахала. Тряся рукой, чтобы хоть как-то успокоить боль, Наруто вернул лоб на стол. «Просто я знаю, Сазке, просто я всё знаю…»
Хохот уже набравшегося мужичья, оглушающие тонкий слух звуки ударов кулачных борцов и неумелое звучание дуды. Днем в харчевне воняло не так сильно. В основном из-за того, что народу поменьше, и не жгут эти странные свечи. Весь стол был в распоряжении Итачи. Пользуясь этим, он облокотился о сосновую стену, сидя боком к столу; одна нога парня в полусогнутом положении покоилась на лавке, другая упиралась в деревянный пол. Пиво здесь, вопреки ожиданию, оказалось не настолько гадливым, только теплое. Отхлебнув еще глоток, Итачи лениво вскинул голову, начавши разглядывать потолок. - Можно присоединиться? Взгляд черных глаз скользнул по стоящему возле стола парню. - Ну, садись,- равнодушно ответил Итачи. Сазке грузно плюхнулся на соседнюю лавку. На минуту паренек сидел молча, просто наблюдая за Итачи. Потом стал задавать вопросы. В основном про другие города и жизнь самого Учихи. Ничем тайным мальчишка не интересовался, и Итачи, хоть и односложно, но отвечал. - К чему это тебе вообще? Сазке, по мере диалога весьма оттаявший от хандры, сейчас выглядел просто пытливым ребенком. - Да просто интересно. Итачи слабо усмехнулся. - Прямо-таки «просто»? Взгляд собеседника поспешил уплыть в сторону. - Я здесь всю жизнь прожил, никогда не выбирался… Теплое пиво быстро полилось по горлу. Итачи вновь откинулся, уперев взор в потолок. - Итачи, знаете, сколько себя помню, я всех путников расспрашивал об окружающем Гник мире. Итачи с некоторым интересом взглянул на мальчишку. Черные глаза горели детской радостью. Казалось, они отражают все-все вокруг и жаждут увидеть большего, чем это захолустье. Лицо сейчас куда беззаботней, чем ночью или сегодня утром. - Сазке, а как ты вообще здесь оказался? Мальчик сразу понял, что имеет ввиду охотник. - Это долгая история… я приемный ребенок, как Вы видите… И вновь за их столом был слышен лишь гул харчевни. Пиво совсем закончилось, и Учиха подумывал о том, что пора бы уже идти договариваться о делах. - А Вы куда сейчас путь держите?- Сазке весело улыбался. - В Йом-Керш. - Это старая крепость, верно? Я слышал, что там какая-то ведьма сейчас живет,- задумчиво с ноткой настороженности произнес Сазке. На что Итачи лишь усмехнулся и скептически покачал головой. - Это – Канон, моя давняя знакомая. Она сильная ведьма, но вряд ли сможет что-то мне сделать. - Кстати, я же самое главное забыл спросить!- всплеснул руками мальчик.- Вы ведь сказали, что странствуете. А чем Вы зарабатываете? Вот Дейдара, мой хороший друг, тоже путешествует. Он всем показывает искусство!- широченная улыбка озарила юное лицо. - Нет, я искусством не торгую, – заверил Итачи, - Я – охотник за нечистью. - Убивец что ли? Слабо охмелевший Итачи обреченно приложил руку ко лбу. - Это так в старину говорили. Ты откуда вообще выискал это название моей профессии? - У нас когда-то была библиотека, там о многом написано было. А, правда, что ты владеешь гипнозом? - Да. И очень хорошо. К ним подошла подавальщица, ровесница Сазке. Но работа её, кажется, совсем не занимала. Она бросилась обнимать Сазке и признаваться ему в пламенной любви. Картина достаточно забавная. Хотя у Сазке она никакой радости не вызывала. Он лишь грубо отодвинул от себя девушку с вежливой просьбой больше никогда к нему не приближаться…
